Характер: | Странное существо. По истине странное. Он может быть весьма галантен с женщинами, вежлив и весел с мужчинами, но есть в нем что-то такое неуловимое, что заставляет многих его собеседников напрягаться, проходящих мимо людей косится. Сама аура у Абеля странная. Когда он смотрит на вас, может показаться, что он пытается докопаться до самых сокровенных ваших мыслей и чувств.
Да, вам будет неприятно выражение его лица: улыбка у мужчины какая-то странная, излишне веселая порой, что вызывает в груди только одно желание – прибить лопатой, только вот вы все равно будете говорить с ним, надеясь, что конкретно к вам весь этот образ отношения не имеет. И ведь на самом деле: если общаться с ним долго, если пытаться узнать его, то привыкаешь ко всей этой язвительности, начинаешь видеть настоящего Абеля. Особенных изменений в нем не наблюдается, но становится ясно, что это человек, который тянется за мечтой, за новыми знаниями, за вдохновением. Начинаешь ему сочувствовать, понимая, почему он возвел вокруг себя стену. Иногда Абель может нахамить: если вы ему не особенно понравились, либо он не смог придумать ничего умнее, чтобы отвадить вас от себя. Уверен, что несильная злоба по отношению к нему не опасна, ибо в последствии превращается в безразличие.
Абель весьма хитер и умен, пронырлив – качества, которые развила в нем жизнь, качества, зачатки которых у него были всегда. Если два и два Абель складывает весьма хреново, то вот уж четыре плюс четыре он сплюсует и выводы о человеке сделает не слишком от истины далекие. Подобно кошке, которая пролезет там, где войдут ее усы, Абель проскользнет там, где сможет найти хотя бы один крючок, за который можно зацепиться. Он любит оставаться в тени, пока остальные делают его работу, любит быть перстом указующим, но делает это все очень редко, предпочитая большую часть дела делать самостоятельно и лишь некоторые детали доверять кому-то проверенному.
Эгоист и этого не скрывает, делает все только с выгодой для себя, не гнушается чужими душами, судьбами и жизнями. Стремится получить прибыль моральную, духовную, идейную, иногда и материальную, но в последнем Абель нуждается меньше всего. Особый сорт романтизма – клинический случай, когда поступаешь порой как засранец, но при этом уверен, что ты никому не наносишь вреда, а некоторым так вообще – помогаешь. Особая трактовка закона по Паретто.
Кстати, иногда может паниковать. О, господа, увольте! Лишь младенцам в силу отсутствия опыта не ведом инстинкт самосохранения, а «пугалку» Абелю никто пока что не вырезал, да и дитем малым его назвать трудно. Считает, что спасать свою шкуру это далеко не трусость, а благоразумие, ибо в мертвом или покалеченном виде ты никому помочь не сможешь. Ну, как никому, нет. В мертвом виде, ты не сможешь сделать всего того, что запланировал, а вот поможет ли это другим – вопрос последний. |
Молодежь всегда желает вначале в своём первом порыве свергнуть уже существующее.
Но я не собираюсь ворчать на них из-за этого.
(с) Густав Климт
Детство у него было так себе: Абель изначально не хотел следовать по стопам отца и заниматься всей этой экономикой, математикой, бухгалтерским учетом и вообще аудиторской деятельностью в целом. Это все навевало на него невообразимую скуку и невероятную сонливость, Абель вообще душой больше лежал к искусству, рисованию и вообще мог все выходные провести в музее, сидя на лавочке перед какой-нибудь картиной и срисовывая ее, или просто рассматривая. Его даже в некоторых залах знали смотрители, а продавцы лавочек в этом музее даже перестали делать замечание мальчишке, жадно глотающем книгу за книгой. Первую зарплату - пусть и небольшую - он получил в музее. Стал помогать там, чем мог, делать какую-то чернушную работу. В тайне от родителей, конечно: те думали, что он подрабатывает где-то в офисе или около того. Он даже два раза побеждал на городском конкурсе талантов, но ничего, кроме "Лучше бы делом занимался" не получил.
Мать - австрийка по национальности, к слову - в тайне хвалила сына, но на больших семейных разборках она предпочитала отмалчиваться, чем благополучно зарабатывала неодобрение своего сына.
Настоящий скандал разразился, когда Абель заявил, что пойдет в художественный колледж, что его туда уже зачислили даже по итогам тех самых конкурсов и пары олимпиад. В тот день его выгнали из дома. Вернее, он сам ушел, а отец сказал "Ну и катись. И забудь, как нас звать". "С радостью!" - ответил Абель и укатил в Нью-Йорк. А дальше были скитания, поступление и попытка прожить на три цента, хилая по началу работенка, трудный путь наверх и очень-очень много работы.
Абель привык карабкаться самостоятельно, а порой даже идти по головам, за что некоторые его очень сильно не любили, пытались ущемить и сломать. По мере того, как закалялся характер, как он рос внутренне, как накапливался опыт и знания, Абель занимал все более интересные должности, знакомился с новыми интересными людьми. И вот однажды он попадает в компанию, которая видит, что почти маниакальное накапливание знаний дало свои плоды: из Абеля получился потрясающий искусствовед, так что парень оказался втянут в историю. В довольно скверную историю, которая непременно должна была закончиться для него совсем худо... Unless.
Они стали перелицовывать картины - обычная практика в мире живописи. Берется картина никому неизвестного художника и изменяется под стиль письма какого-то конкретного гения, либо перелицовывается так, что кажется, что это редкий представитель той или иной школы . Итог таких манипуляций - неплохой заработок.
На них открыли охоту, но пару раз парням и одной девушке удавалось уходить от преследования. Третий раз должен был стать последним, но для Абеля все сложилось несколько иначе.
Карта. Он получил карту и записку, в которой было обозначено место, была прописана дата и указано время. Абель думал недолго. И решил оставить свою компанию, направившись по указанному в записке адресу, а не в назначенное ими место сбора. Так начался его путь в "Око", что спасло его своей запиской от ареста и непременного срока.
В ходе этого пути Абель узнал историю своей семьи по линии матери, узнал, почему отец так не переносит искусство, почему мать молчала при нем и не защищала сына, но это все - история семьи, а не самого Абеля. Важно только, что именно в этот момент он узнал, что один австрийский художник очень бы расстроился, узнав, что Лоу не особенно любит женские тела.
Абеля принимают в "Око" как раз к тому моменту, как настает пора прощаться с лямкой студента и идти куда-то наверх. Сказать к слову, отличным подарком на посвящение стал тот факт, что его имя исчезло из того самого дела о перелицовке картин.
Лоу начинает преподавать, увлекается коллекционированием. Деньги на последнее начинают находится тогда, когда он входит в круг людей, находящихся по ту сторону от богатых покупателей на аукционе. Становится оценщиком. Сначала - мелким подмастерьем, а потом пробивается выше и выше. Именно Абель стоит за несколькими крупными аферами...или, лучше сказать - спектаклями, когда парочка бесчестных парней благополучно в ходе таких аукционов теряли практически все. Тут пригодился и опыт перелицовщика, пригодилась его любовь к выгоде, его знание искусства. Абель зарабатывает неплохую репутацию в "Оке".
Проходит около пяти лет, когда однажды он знакомится с весьма интересным человеком - таким же, как он, потомком великого. Потомком, которого не устраивало то, что сейчас творится с наследием его знаменитого пращура. Абель проникается к нему симпатией и предлагает помощь. Где один, там и двое. Где двое, там непременно подсядет кто-то третий: история с подобным знакомством повторяется [по воле случая или самого Абеля - тот никогда не расскажет]. И в голове Абеля рождается план. Весьма изящный, как поцелуй в подсолнухах где-то недалеко от французского Тараксона, что на пути к Средиземному морю. |
.... - Доротея! Отнеси это за пятый столик, пока они там еще не замечают, что перед ними пустая столешница, сделай милость, - Кристоувер очаровательно улыбнулся официантке, а потом обратил все свое внимание на поджидающую у стойки барышню, которой очень хотелось заказать - судя по ее виду - нечто вроде "Космополитана" или "Секса на пляже". И совершенно ни грамма не странно, что за столько лет работы за барной стойкой в качестве персонального Диониса для всего Рейкьявика, Крис научился по одному только виду человека определять, что именно он сейчас закажет, и что бы такого можно намешать, чтобы особа того или иного пола, вида и материального состояния осталась удовлетворенной и даже порадованной такой смекалкой мужчины. "Итак, проверим...", мужчина оперся локтем на стойку и подался вперед, приветственно улыбаясь и внимая. Скользнул по ней взглядом, различив некоторые славянские черты, прислушался к словам, и резкий рычащий акцент в ее немного неправильном английском заставил Кристоувера только улыбнуться и заговорить на русском, что вызвало неподдельный восторг у девушки, а так же кучу вопросов и непременное желание познакомиться, выведать, откуда он весь такой северный красавец узнал такой трудный язык. Но, Кристоувер не был бы Кристоувером, если бы не оказался пронырливым малым, и не перевел бы тему из отношений мальчик-девочка-кровать в отношения алкоголь-градусы-выручка-за-вечер.
Элиассон оказался прав - "Космополиетн". Тихо рассмеялся и сказал малышке, что он может, конечно, намешать ей и его, но для такой не менее северной красавицы есть вариант куда лучше, иначе какой он нафиг бармен мечты. Несколько ловких движений, немного картинной показушности, какой его когда-то научили на барменских курсах, и девушке протягивается нечто по виду очень северное, очень холодное, но по вкусу не сильно отличающееся от того, что хотела бы выпить малышка изначально. Она пробует, смакует и широко улыбается, благодаря чудесного бармена за такое угощение. "Скажи мне, что ты пьешь..." как говорят у них - индейцев.
Мужчина передал бумажку с заказом на кухню, прикрепив ее к прищепке в окошке в стене, через которую можно было контролировать поваров, а потом вернулся к обслуживанию клиентов и довольно ловком созданию искусного пойла. Поддерживать статус одного из лучших пабов города по версии сайта "Трип Эдвайзор" надо - больше желающих прочувствовать атмосферу Исландии, больше выручка. И при этом он даже не заботится о том, чтобы делать меню на разных языках и скатываться в окончательную ориентацию на иностранных пропоиц.
В какой-то момент - когда Кристоувер подумал, что этот день пройдет и закончится так же, как и предыдущие - его вдруг угораздило изловить минутку и просто постоять, наблюдая за всем происходящим вокруг. Вот и донаблюдался, как говорила его Одесская тетя: в дверном проеме возникла девушка, которой, судя по ее виду, не терпелось вылить в себя пару литров хорошего крепкого виски и забыться лет на пять где-нибудь под тонной подушек и одеял крепким сном, чтобы ее вообще никто не трогал.
- Привет, принцесса.... - он проводил ее долгим взглядом, который в такой толпе совершенно не должен был вызвать подозрения у его прекрасной юной гостьи, и, подхватив блокнот и ручку, велев парням за стойкой развлекать пока народ без него, пошагал к столику номер шестнадцать, за который эта девушка и приземлилась. В конце концов, надо показывать пример качественного обслуживания клиентов его сотрудникам, а так никаких задних мыслей у него не было, нет.
- Доброе утро, меня зовут Кристоувер, на сегодня я - ваш официант. И не важно, что за окном вечер, - он хмыкнул, рассматривая теперь девушку вблизи, - Что будете заказывать и как ваше имя, принцесса? - нашелся тут тоже....мастер пик-апа.
|
